работаю
Тема госпитализации в психиатрический стационар овеяна многими легендами. Обычно все протекает прозаичнее. Вот хотя бы так.
О прибытии Наташи в диспансер было слышно из-за закрытой двери кабинета. Рослая и крепкая Наташа не то чтобы была в тот день агрессивна к окружающим, просто не затрудняла себя аккуратностью при прокладывании маршрута, и граждане, не успевшие уклониться, отлетали к стенкам коридора, рефлекторно вербализировали возмущение, но, подняв глаза на Наташу, так же рефлекторно замолкали. Наташа просовывается в дверь кабинета: «Примете?». Не дожидаясь ответа, резюмирует: «Примет.» И с той же грацией идет в регистратуру, откладывать карту.
Карту принесли быстро, но очередь под дверью уже успела заметно поредеть. Наташа была недовольна мирозданием, климатом, общественным устройством и очередью в частности. Наиболее чуткие члены очереди предпочли временно эвакуироваться на другие диванчики, подальше.
В кабинет Наташа вошла маршем, проигнорировав предыдущую посетительницу. Села на соседний стул и попыталась начать монолог. Получив строгую отповедь, замолчала. Из кабинета ее пытаться выводить было и бесполезно, и некому, и лучше пусть под присмотром сидит. Правда, сидеть у нее не получалось. Наташа вскакивала, прислушивалась к чему-то, ходила по кабинету, периодически замирала на минуту-другую. Обратно садилась неохотно и ненадолго.
Дождавшись, пересела к столу врача и монолог полился. Краткими, рублеными фразами.
- Раздражают они меня. Мать и брат. Сил нет. Доведут они меня. Уже довели. Хочу в интернат. Где у нас хороший интернат? А? А Светка Кузнецова в каком интернате? А? А? Какой хороший? А еще где есть? А поближе есть? А Светка Кузнецова в каком? А? Мне надо в хороший. А? Вы знаете! Вы все знаете! Где Светка? Вы все про всех знаете! А? А?
В самом начале монолога медсестра выскальзывает из кабинета за санитарками. При госпитализации вызываем санитарок из стационара, на это нужно время.
Наташа продолжает монолог, настроение ее очень неустойчиво, легко озлобляется, но ее еще удается успокаивать словами. Объясняю, что в таком состоянии ей придется лечь в больницу. Наташа отмахивается от этого факта, как несущественного: в больницу, так в больницу. Не в первый раз. Ее сейчас больше беспокоит местонахождение неведомой мне Светки и рейтинг областных интернатов.
Минут через 10 появляются санитарки. Внешне — две милые невысокие женщины околопенсионного возраста. Будь состояние Наташи поострее, разметала б она их, и меня вместе с ними. Хотя, она б тогда и не пришла, родным бы пришлось бригаду вызывать.
Старшая из санитарок явно Наташе знакома. Я наблюдаю радостную встречу, в ходе которой между воскликами «Наташенька!» и «Екатерина Федоровна!» вспоминаю, что Наташе хорошо бы согласие на госпитализацию написать. Наташа пытается снова вернуться к теме поисков Светки Кузнецовой, но ее удается сосредоточить на письменном подвиге. Согласие Наташа пишет долго и старательно. Написав, встает и подозрительно смотрит на незнакомую санитарку. Заявляет: «Я с тобой не пойду! Я с Федоровной пойду! Ты впереди иди. Не с нами.»
В утвержденном Наташей порядке процессия выдвигается из кабинета. До отделения добрались без происшествий. Очередь быстро успокоилась и рабочий день продолжился.
Journal information