cheerful
У ряда наших пациентов складываются интересные и порою весьма непростые отношения с миром растений. Кто-то дискутирует с диффенбахией в моём кабинете, нимало не смущаясь присутствия моей коллеги, кто-то, пытается добиться взаимности от дриады, и его в итоге приходится снимать с дерева, кто-то и вовсе превращается в гусеницу, и спецбригаде приходится выручать человека, пока тот окончательно не окуклился.
На этот раз Дениса Анатольевича и его орлов наряд полиции вызвал в один из городских парков — мол, приезжайте, клиент уже того. Скоро перезреет. Нет-нет, не ошиблись. Нет, не просто хулиганит. Что делает? С деревьями разговаривает. И не только. А что ещё? Да вы приезжайте, сами увидите.
Как выяснилось позже, Игорю, главному герою и виновнику этого вызова, психиатрия была знакома не понаслышке. Правда, пара госпитализаций ни любви к этой отрасли медицины, ни понимания того, что лечиться надо не только в стационаре и под присмотром, не добавили. Поэтому, когда он решил в очередной раз обогатить городскую канализацию месячной нормой таблеток, это, возможно, несколько уменьшило процент обострений психических заболеваний у местной аквафауны, но лично ему на пользу не пошло. Опять же, «Жигулёвское», хоть и натуральный продукт, но не вполне адекватная замена назначениям доктора.
Поэтому через некоторое время он с тревогой заметил, что деревья в городе ведут себя неправильно. Ведь дереву что положено? Правильно, расти. Зеленеть. Цвести по весне, завязывать там, что им полагается завязать, чтобы по осени невозбранно сорить сначала всякими плодами и семенами, а затем пожухшей листвой. А эти чем занимаются? Нет, они, конечно, зеленеют. Но только для вида. Блительность, так сказать, усыпляют. А сами — следят.
Игорь тоже стал внимательно следить в ответ. Итоги слежки были неутешительны: оказывается, деревья не просто следили. Они его ещё и обсуждали. Поначалу негромко, практически на уровне телепатии, а потом, видимо решили — чего уж стесняться! - и стали переговариваться вслух. Нет, он не имел ничего против критики, будь она конструктивной, но зачем же так обидно обзываться и обсуждать интимные подробности его так и не сложившейся личной жизни!
Кульминация наступила в парке, когда Игоря обозвали лохом. И, главное, кто!
-- Да ты сам лох! - возмутился он. - Причём серебристый! Я тебе расти мешаю? Вот и ты не учи меня жить!
Огрёб и подтянувшийся к спору ясень, и вылезший не к месту со своими репликами карагач. Игоря прорвало. Он обошёл все деревья и подробно, не стесняясь в выражениях, высказал всё, что думает об этом сборище болтливых дендродебилов. Распалившись, даже врезал дубу... в смысле, ногой, но тот дал сдачи — и завязалась драка.
-- Так это же Игорь! - узнал пациента Тимур, выгрузившийся из барбухайки вслед за Денисом Анатольевичем. - Привет, дорогой!
-- Ага! - Игорь, оглянувшись, погрозил пальцем берёзке и дал ей смачного леща. - Успели наябедничать, да?
-- Вообще-то мы с деревьями разговаривать не умеем, - развёл руками Денис Анатольевич. - Это лишь у тебя навык прокачан. Нас вон они вызвали.
И доктор кивнул в сторону наряда ППС.
-- Ну что? - заметив кивок, полицейские подошли поближе. - Ваш клиент?
-- Наш, наш, - подтвердил Денис Анатольевич. - Мы нашего друида забираем, если вы не против.
-- Ой, да ради бога! - с радостью согласились полицейские.
-- Пойдём, дорогой, - приобнял Тимур Игоря за плечи. - Там по тебе в отделении монстера тоскует, олеандр плачет, декабрист места себе не находит — третий раз горшок переставляют...
Поднимаясь на крыльцо приёмного покоя, Игорь попытался было наехать на виноград, что заплетал беседку, но Тимур велел не обращать внимания — мало ли кто как обзывается и что обидное говорит! Дерево — оно и есть дерево. На него обижаться — себя не уважать. И ветки... в смысле, руки, распускать тоже не надо.
Journal information