Идеи, начиная от идефикс и заканчивая откровенно бредовыми, что созревают в головах наших пациентов — штука намного более тонкая и неоднозначная, нежели, скажем, те же галлюцинации. Хотя бы потому, что последние заметно чаще приводят к госпитализации: сложно не выдать себя, когда к тебе постоянно и недвусмысленно так обращаются. Да, к тебе, к тебе, что ты тут глухого из себя изображаешь! Идеи же, даже будучи совсем уж фантастическими, далеко не всегда приводят в стационар. Ну начал товарищ копать на даче тоннель в сторону Австралии — и что? Он ведь не вешает на заборе анонс, в котором расписана конечная цель и дата завершения проходческих работ. И соседи, соответственно, не в курсе: вдруг человек решил выгребной ямой обзавестись? А что так долго и глубоко — ну мало ли у вас самих засранцев среди соседей?
Эту историю, как и предыдущую, рассказал мне мой постоянный читатель, Михаил. Вениамина (назовём его так) идея тоннеля не зацепила от слова «совсем». К чему весь этот эскапизм, что там, в этой Австралии, может быть хорошего? Даже истории древней — кот наплакал да абориген на скалах нацарапал. То ли дело родное северное полушарие! Одна только клинопись чего стоит!
Вот клинопись, к слову, ему очень даже запала в душу. Настолько, что стоило сказать про себя или прочесть в интернете «КЛИНОПИСЬ» - и всё. Сразу и настроение в гору, и в душе какой-то подъём. Откуда что взялось — непонятно. И нет бы озарило где-нибудь в Эрмитаже, в зале Древнего Востока — просто взяло и самозародилось в голове. Нет, в Эрмитаж он всё-таки потом сходил, и на фетиш свой полюбовался, отчего два дня потом провёл в томительно-сладкой эйфории от увиденного. И Вене бы довольствоваться малым: повторяй время от времени заветное слово или наведывайся снова в гости к глиняным табличкам — но нет, он возжелал большего.
Задумал он сделать себе эпитафию на гранитном памятнике, выбитую не русским по твёрдому, а этой самой клинописью (чёрт, аж снова вштырило!) - и пусть потом археологи удивляются. Вот оно, дело всей жизни! Клинописал вкратце свою биографию, добавил что-нибудь сакраментальное — и пусть Гильгамеш подвинется! Главное — чтобы действительно всё было написано честь по чести, а то скопипастишь какую-нибудь глиняную страничку — и красней потом перед потомками, когда выяснится, что у тебя на плите налоговая декларация. Нет, к такому ответственному делу нужно подойти серьёзно.
Пришлось плотно пообщаться с московским профессором. Тот поинтересовался — мол, а на какой язык нужен перевод? Шумерский, аккадский, хетто-лувийский? А на какой будет дешевле? - спросил Вениамин, прикинув размер своей пенсии по инвалидности. Количество знаков в эпитафии пришлось урезать, но всё равно итог выглядел внушительно.
Веня уже представлял, как водят экскурсии на кладбище к его могилке, какие легенды, разливаясь шумерским соловьём, поёт гид — и на сердце теплело. Оставалось решить одну сугубо практическую проблему. Нет, не помереть, это дурацкое дело как раз нехитрое. А вот поди-ка сделай так, чтобы в перспективе, после смерти, всё прошло без запинки! Вот это проблема. Завещание? А ну как решат провести посмертную судебно-психиатрическую экспертизу дорогие родственнички? Вдруг некроманты от психиатрии решат, что был он, Веня, напрочь недееспособен, когда подбивал... эээ... завещал выбить клинья в граните? Опять же, детей у него нет и, судя по всему, не предвидится, а пресловутые дальние родственники из ближнего зарубежья если на похороны и понаедут, то разве что с целью квартиру поделить — о какой там последней воле может быть речь!
В какой-то момент эта идея даже трансформировалась, и Веня завербовался волонтёром в одну благотворительную организацию, что ухаживала за пожилыми людьми. Благо это не за детьми присматривать, тут справку от психиатра никто не просит. Расчёт был прост: присмотреть за бабулькой до самой её смерти, а потом под шумок тиснуть на её могилку свою надгробную плиту. И пофигу, что не он там лежит — главное, чтобы плита стояла. Так даже интереснее. Интрига, опять же. Вон, могилку Александра Македонского до сих пор найти не могут. Бабка, правда, оказалась вредная, и заявила, что из принципа собирается жить вечно, а уж если что пойдёт не так — то ноги Вениной на её похоронах не будет! Иначе лично встанет и погонит белым тапком. А то ишь вон блеск в бесстыжих глазах какой-то шумерский!
Пришлось пересматривать планы и начинать копить деньги, чтобы заранее выкупить себе место на кладбище и установить туда вожделенную плиту: тогда уж точно не промахнутся.
Возможно, Вениамину удалось бы в конечном итоге удивить и родственников, и археологов, но произошло непредвиденное: досрочная смерть. Нет, помер вовсе не он. Умерла сама идея. Однажды он вдруг почувствовал, что клинопись ему больше не вставляет. Ну абсолютно никакого отклика ни в мыслях, ни в душе. Зато вот гурьевская каша, ммм!... Впрочем, это совсем другая история.
Напоминаю, что мы теперь консультируем по скайпу на базе московской клиники: http://dpmmax.livejournal.com/572627.htm
Journal information