cheerful
Алиса в непонятках. В огорчении. В разочаровании. Ну как же так? Живёшь с этими... на задних лапах ходящими и потому самонадеянно считающих свой дарвиновский тупичок венцом эволюции, воспитываешь их, облагораживаешь своим присутствием, начинаешь даже улавливать проблеск надежды на обучаемость - и на тебе! Внезапно обнаруживаешь у них наклонности клептоманов... да что там - настоящих беспардонных экспроприаторов!
А дело было так. В укромном уголке, никем не востребованная, уже несколько месяцев стояла детская игрушечная колясочка. Забыли эти... как их... чтоб их... отдать своим то ли родным, то ли знакмым по наследству. И так удачно ведь забыли! Это же оказался кошкин любимый размер! Аккурат чтобы улечься и лениво сканировать оттуда окружающее пространство на предмет нарушения порядка и благочинности.
И неделю за неделей всё шло своим чередом. Никто не покушался на кошкин "Феррари", и она уж никак не ожидала подвоха, милостиво соизволив принять этот подарок судьбы в своё безраздельное владение. А тут недавно отвлеклась - то ли на залётного жука, то ли на свеженаполненную миску - и на тебе. Нет экипажа на месте! Угнали!
Правда, недалеко - рядом с компьютерным столом младшей дочери оказался. Алиса по-хозяйски почти запрыгнула в коляску, собираясь просветить девчонок обо всей глубине их неправоты - а там уже художественный склад!
Развели тут, понимаешь, живопись! Да ещё и визг подняли, руками замахали - мол, палитра вся в масляной краске, картина ещё не высохла. Сложилась патовая ситуация: кошка, вцепившись когтями в край коляски, висит, пытаясь найти опору для задних лап и взять на абордаж свою же свежеумыкнутую собственность, девчата визжат, пытаясь спасти краски и картины - в общем, батальное полотно, только рисовать некому, все заняты.
Коляску в итоге, конечно же, кошке вернули. И даже картину с красками спасли. Но осадочек-то остался.
Нет больше этим мелким доверия.
Да и тем, кто постарше - тоже. Воспитывать их надо получше. А то вон какие погли, до чужого добра жадные. Ух!
Journal information