cheerfulЗадаваясь вопросом — каким же законам логики подчиняется построение бредовой конструкции наших пациентов — главное не слишком досконально и придирчиво следовать всем логическим изгибам, соскальзываниям с наметившейся дорожки на новую, произвольного направления тропку, и резонёрским лабиринтам. Оттуда, куда вы можете забраться, не всякий навигатор выведет. Для попытки (чаще всего заведомо бесплодной) скорректировать всю систему изнутри, играя роль двойного агента, надо иметь крепкую психику. В идеале — ещё одну, запасную. Вот вам пример бреда Котара в лицах.
Жанна (пусть её будут звать так) ходит в диспансер раз в месяц. Лекарства, уколы, беседы. Красивая девушка, одевается и делает макияж с ненавязчивым готическим акцентом. Собственно, о начавшемся обострении можно судить как раз по степени готичности. Как только место слегка экстравагантной девицы занял образ вампира или средней свежести зомби из очередного триллера — всё, готовьте место в наблюдательной палате, Жанна оседлала очередного апокалиптического ишака.
Жанна, что с тобой случилось?
Доктор, всё кончено (голос трагический, со свинцовыми нотками).
Ну, ничего, если учесть, что за последние полтора года всё кончено только один раз.
На этот раз миру не выжить. Какая же я сволочь! (расфокусированный взгляд и отрешённо-скорбная маска)
Ну, что ж ты так сурово с миром — глядишь, всё ещё и обойдётся. Опять же, всё как-то невовремя, я ещё за кредит не рассчитался, дачу не достроил. И на себя зря наговариваешь: родители любят, муж души не чает, а ты...
Мир уже начал гибнуть. Вы тоже скоро это заметите. Это началось во мне, вот здесь (жест в сторону низа живота).
Эээ...ты имеешь в виду, что скоро всё этим накроется? Жанночка, солнце, как оборот речи это вполне сойдёт, но если толковать буквально, то масштабы несовместимы, или я ничего не смыслю в географии. Ты не внесёшь толику ясности?
Ничего вы не поняли, доктор. У меня здесь всё заросло и рассосалось. И детей больше не будет. И ни у кого детей больше не будет. И всё человечество вымрет. А всё оттого, что я больше никого не смогу родить.
Это окончательно и бесповоротно? А с чего ты взяла, что у тебя больше не будет детей? Голоса сказали?
Нет, я просто это знаю (голос становится ещё более трагическим, хотя казалось, что это невозможно). И все внутренности у меня сгнили. Кишечника нет. Желудка нет. Печени нет. Лёгких нет. Сердца нет.
Стоп-стоп-стоп. А говоришь-то ты как?
Что значит «как»? Рот остался, язык остался. Даже немного пищевода осталось.
Да? А у меня, если честно, другие были соображения по теории возникновения звуков. Ну да ладно. Теперь насчёт сердца. Возьми фонендоскоп. Приложи сюда. Это вставь в уши. Слышишь (недоверчиво кивает). Верни фонендоскоп на родину и ответь — что это было?
Аорта, доктор. Аорта. Брюшная. Не успела сгнить и рассосаться.
Точно. А я и забыл. И ты ничего теперь не ешь и не пьёшь?
А зачем есть? Пить — пью, иначе во рту сухо.
А куришь?
Да
А зачем? Лёгких-то нет.
Привычка, доктор. И запах мне нравится.
И что же мне с тобой делать, Жанна?
А давайте вы меня в больницу положите (слегка оживившись).
А смысл? Человечеству и так с твоей лёгкой руки и атрофировавшейся гинекологии скорый кирдык светит. Чем тебе наша больница поможет?
Там компания хорошая. Они меня понимают и жалеют. А ещё в прошлый раз у меня тоже всё внутри отсыхало и выкрашивалось — ну, помните, когда из-за меня Индокитай чуть не утонул — так вот, мне тогда лечение помогло, всё обратно как-то выросло.
И Индокитай как-то выплыл...
Вот я и думаю: может, и на этот раз пронесёт?
Такую робкую надежду обязательно надо поощрять. Доктор пишет направление. В приёмный покой вызывают заведующую женским отделением — принимать вновь поступившую. У человечества появился шанс.
Journal information