cheerful
Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Так думал Ваня, направляясь к протоке в камышах с граблями, к которым был привязан здоровенный магнит от динамика мощного сабвуфера. Никогда не... да где потеряешь-то, как раз известно — если ваучер не уплыл. А вот найдёшь ли — это да, это ещё вопрос. Впрочем, всё по порядку.
Охота в этом году упорно не желала задаваться: то путёвку Ваня взять не успел к открытию, будучи в разъездах по каким-то, вроде бы важным, делам, то появилась путёвка, но куда-то удалилось время, помахав ручкой и торопливо шепча «у тебя снова дела, милый», то какая-то сволочь спугнула бабье лето, и над прудами и озёрами повисла пелена дождей. А душа-то просила праздника. Ну и что, коли праздновать придётся по грудь в воде и по колено в густом иле — охота пуще неволи. Хоть разок вырваться, отметиться. С добычей, без добычи — просто вырваться. Так, чтобы не думать ни о чём серьёзном, не крутить раз за разом в голове мысли о работе, о важных делах, о бюджете, чтоб ему уже заработать окончательное ожирение третьей степени. Просто бродить среди камышей, оставив лодку в укромном местечке, замаскированную заломанным на неё тростником.
Однако, удалось дождаться. И погоды, и окна в важных делах. Заглянув в сейф с ружьями, Ваня постоял, подумал — да и решил, что пора бы проветрить свой старенький «Зимсон» сорокового года выпуска. Легкий, как игрушечка, в руку сам ложится — прелесть, а не антиквариат. Опять же, отдача от шестнадцатого калибра много ласковее, чем от привычного двенадцатого, такая и подростку плечо не отобьёт, а уж ему-то, лосю, и подавно.
Ночевал в машине, на небольшой полянке в перелеске, что клином выходил к воде — незачем утку лишний раз техникой нервировать, она и так нынче пуганая летает, как без инфарктов до сих пор обходится, одному мирозданию известно. Мог бы и у костра заночевать, но не стал — затушил костёр и поле в прогретый на холостом ходу салон. У костра — оно, конечно, романтика, но в условиях октябрьских плюс шести по ночам чревато боком. Поясницей. В общем, что застудишь, тем и чревато. Да и смысл выдерсучиваться, когда под боком — практически диван заднего сиденья «Лэндкрюйзера»!
Вышел ещё затемно. Стащил на воду заранее надутую лодку, побросал в неё ружьё, патроны — и тихо отчалил. Местечко на выходе и протоки, где она втыкалась в озеро, было просто идеальным: и обзор, и камыши, прикрывающие позицию, и глубина — можно спокойно стоять в забродниках. Ваня отогнал лодку в укромное место, встал — и уже через четверть часа услышал, как ворчит в полусотне метров проснувшийся крякаш о том вечном, что утро добрым не бывает. «Ну это кому как», пожал Ваня плечами, дождался свечки утиного взлёта — и мягко нажал на передний спусковой крючок.
Звонко хлестнул выстрел, упала в воду чисто битая дичь. Впрочем упала не одна. Следом, прямо под ваниным носом, плеснул ещё один «бултых». То ли замок цевья ослаб, то ли оно не до конца защёлкнулось при сборке — а только остался Ваня с некомплектом на руках. Нырять в студёную осеннюю водичку страсть как не хотелось. А пришлось: ни ногой, ни шестом нащупать его на илистом дне не удалось. Пришлось, забросив подобранного крякаша в лодку, раздеваться и...
- Как бодрит водичка-то! - выдохнул Ваня, выскакивая на поверхность.
Судя по количеству матерей, охотно подхваченных местным эхом, оно всё неправильно расслышало.
А цевьё между тем всё никак не находилось. Вроде невелика деталь, а без неё ружьё уже не ружьё. И плевать бы на поиски, да ведь где сейчас запасное закажешь? Антиквариат — он и есть антиквариат. Не особо редкий, но всё-таки. Застолбив место пустым ваучером, к которому на леске был привязан тяжёлый железный крюк, служивший якорем для лодки, Ваня отправился на берег: у него уже созрел план спасения утопшего.
Через пару часов он снова был на месте, вооружённый граблями, прикупленными в хозяйственном магазинчике соседнего села. К граблям Ваня принайтовал увесистый магнит — пришлось разобрать сабвуфер, который он собирался презентовать кому-то из приятелей, любителей ритмичного сотрясения мозга музыкой в салоне.
Ваучер-поплавок, к счастью, был на месте. Грабли опустились в воду, поиски начались. Через минут десять Ваня на что-то наткнулся. «Коряга, что ли» - подумал он, удивившись: ведь чистое же дно — ну если не считать слоя ила. Потянул, раскачал — есть, пошла, родимая! Что там прилипло?
Оказалось, что цевьё. С довеском, правда, но каким! Вслед за цевьём из-под воды с некоторыми усилиями (ещё бы, такая тяжесть!) была извлечена и коряга. Точнее, то, что принял за неё Ваня. Уточница чудовищного четвёртого калибра, изготовленная в начале прошлого века, провалялась в протоке бог знает сколько лет. Выше ваниного роста, она больше напоминала ручную пушку. Ваня содрогнулся, припомнив свою охоту с таким агрегатом в одной глубинке.
- Никогда не знаешь... - снова пробормотал Ваня, вытягивая адское ружьё на берег, - Да чего уж там, где потеряешь, там и найдёшь! Вот только как её в ЛРО теперь регистрировать? Или оставить, как домашний музейный экспонат?
Journal information