работаю
Ещё с советских времён сохранилась страшилка про жуткое оружие карательной психиатрии (скажем так, одно и арсенала) - сульфозин. И о нём я однажды вам уже рассказывал - не нагнетая, впрочем. А между тем, сульфозин когда-то считался прогрессивным лекарством, шагом вперёд по сравнению с теми методами, которые предлагались... да недавно, всего-то ничего, какие-то сто лет назад. Вот об одном таком методе сейчас и зайдёт речь.
Вот уж не знаю, хорошо оно или плохо, а только не было в давние времена у докторов привычки ездить на международные симпозиумы. Так, в соседний Египет из Древней Греции ещё могли переманить на хлебную должность, но чтобы собраться вместе, основательно нанектариться и поделиться опытом в масштабе стран этак шести-семи - это вряд ли. Дороги никакие, транспорт тихоходный, всякие преступные элементы по пути соревнуются с прообразом таможни - кто больше вытрясет. В общем, если только ты не Александр Македонский, то турпоездку ни одна страховая компания не возьмётся обслужить. Да и с полиграфией дела во времена оны дела обстояли не ахти. Ну напишет мэтр Ибн Сина свой труд - но ведь покуда (интернета, вы не поверите, ещё не было) информация о замечательном специалисте из уха в ухо расползётся, пока спрос сформируется, пока заказ переписчикам поступит да пока неспешно и аккуратно переписанный свиток адресата достигнет - это ведь сколько времени пройдёт!
Да, упоминал когда-то Гиппократ, что малярия эпилептикам облегчение приносит, хоть сама и не сахар. Да, описывал Гален, как человек, пребывающий в тяжкой меланхолии, заболел малярией и не только выжил, но и печали свои превозмог. Да, англичанин Сиденгам и голландец Бургаве тоже писали, что, дескать, клин клином - точнее, лихорадка многим главою скорбным мозги вправляет. Да и Филипп Пинель, автор модного фасона смирительного камзола, отмечал, что малярия, хоть и тяжела, а душевнобольному на раз мозги прочищает. И Жан-Этьен Доминик Эскироль про целебную мозгоправную силу инфекций упоминал. Но то ли подписчиков у их блогов было маловато, то ли перед медициной другие важные задачи стояли, то ли хинин ещё не столь плотно в практику вошёл, а только на тех заметках и упоминаниях дело и застопорилось.
Аж до 1917 года, когда австрийский психиатр Ягнер-Ваурегг предложил намеренно заражать малярией больных, страдающих прогрессивным параличом - с сифилисом тогда тоже толком справиться не могли. А чуть позже и на других пациентах опробовали метод. В том числе и на шизофрениках.
С точки рения механики процесса, ничего сверхъестественного в методе нет: заражённый малярией пациент выдаёт мощнейшую лихорадку, с температурой выше сорока по Цельсию, и его организм встаёт перед выбором - тратить ли ресурсы на поддержание психоза, или же перенаправить их на элементарное выживание. Это в общих чертах, конечно.
Но результаты заинтересовали многих врачей, и вплоть до тех самых пятидесятых годов, когда был открыт аминазин и первый антидепрессант, методом пользовались довольно часто.
В исполнении не было ничего сложного (по тем временам, естественно): нужно было взять лихорадящего малярийного больного (невелика редкость для тех лет, надо полагать), забрать у него и вены несколько кубиков крови - и ввести её под кожу тому, кого предполагается лечить. Тогда лихорадка у него разовьётся через неделю-две. Можно было и внутривенно ввести (не боялись же!), тогда температура подскакивала уже на третий-пятый день. Потом, спустя 10-12 приступов лихорадки, малярию у свежезаражённого лечили хинином, а лихорадка успевала сделать своё дело. Или не успевала, тогда процедуру повторяли.
Сложность была в том, что не все случаи привитой малярии удавалось впоследствии качественно излечить. Да и смертельных случаев от лихорадки и от последующих осложнений никто не отменял. Поэтому и были разработаны другие методы, позволяющие вызвать у пациента высокую температуру - в том числе сульфозин. Не содрогайтесь: заболевшим сифилисом вообще когда-то керосин внутримышечно кололи с той же целью. Сама же маляриотерапия с изобретением аминазина, антидепрессантов и сульфозина ушла в историю.
Journal information