работаю
Несмотря на то, что наши пациенты совершают гораздо меньше преступлений и убивают гораздо меньше народу, чем признанные психически здоровыми или, по крайней мере, вменяемыми преступники и убийцы, практически всякий раз, когда что-то случается по их вине, имеет место общественный резонанс. Да как же так, да доколе же, да куда вообще смотрели врачи.
И на ряд таких вопросов мы с Оксаной уже пытались ответить. И по поводу медкомиссий, и по поводу взрывов газа, и по поводу убийства в Нижнем Новгороде. И я вполне понимаю, почему, несмотря на свою относительную немногочисленность, убийства и катастрофы, инициаторами которых стали психически больные люди, пугают больше, чем те же гопники в подворотнях и прочие отмороженные товарищи. У гопника или убийцы есть вполне объяснимый мотив. Или хотя бы относительно прогнозируемое намерение. Во всяком случае, так многие считают. А что ждать от психически больного человека - народу непонятно. Сейчас он тихий, галлюцинирует себе под нос или бредит понемножку. Но кто его знает, о чём ему там говорят его голоса, какую он выстраивает бредовую конструкцию, по какому поводу маньячит или депрессует? А самое главное - непонятно, когда же оно рванёт.
Дикий случай, что произошёл в Ульяновске 19 марта, не прозвучал на всю страну, пожалуй, только потому, что накануне были выборы. А вполне мог: в одной из городских квартир были обнаружены трупы детей 5, 6 и 10 лет с ножевыми ранами, а также их повесившаяся мать. Одна из основных версий - женщина, убила детей, после чего повесилась. Источники тут, тут и тут.
Мне сложно сказать точно, как оно было, поскольку я не знаком с материалами дела и посмертной судебно-психиатрической экспертизы - да, мы опытные некроманты, мы и такое проводим - но вопрос мне один из читателей задал. Мол, неужели нельзя было как-то всё предотвратить - ведь упоминается же, что у человека имела место постоянная - цитата из текста - ревность.
Хорошо, давайте порассуждаем. Представим себе ситуацию, в которой, теоретически, такой исход можно было спрогнозировать. Подчеркну - теоретически. Представим себе, что у женщины действительно имела место патологическая ревность. Представим себе, что она даже обращалась по этому поводу к психиатру - сама или под давлением бывшего супруга. И что? А ничего.
Лечить? Даже в том случае, если бы она обратилась и дала согласие на лечение, это не гарантировало бы чёткого и стойкого положительного результата. В силу особенностей этой самой патологической ревности - уж очень резистентная к лечению вещь. О ней, кстати, я уже писал однажды. Да, вероятно, были бы периоды улучшения, но их бы сменяли эпизоды обострения болезненной ревности. При этом, если нет внятных, чётких, а не предполагаемых признаков угрозы жизни окружающих её людей и её собственной жизни, насильно лечить её никто не возьмётся, не говоря уже о том, чтобы помещать в стационар. Вон, недавно в Астрахани попытались, и даже основания на момент госпитализации нашли - в итоге доктору грозит срок и лишение права заниматься врачебной деятельностью.
Лишить женщину родительских прав и отдать детей отцу либо отправить в детдом? А на каком основании? Явственных угроз в сторону детей она, вроде бы, не высказывала. Более того, не исключено, что в её действиях прослеживалась болезненная, вычурная, извращенная - но всё же логика. Повторюсь, болезненная, страшная - но могла быть. К примеру, человек мог решить, что только таким шагом она спасёт детей от страшного будущего, от мужа-извращенца, от ещё какой-то напасти. А внешне - внешне она могла до последнего момента вести себя вполне спокойно и упорядоченно, не вызывая никаких подозрений, не внушая опасения за жизнь её детей. Разве что ревность пробивалась время от времени. И как прикажете в этих условиях действовать органам опеки? Подавать в суд для лишения родительских прав лишь на основании домыслов и прогнозов? Да их бы съели и растерзали все те же, кто сейчас задается вопросом - мол, почему не уследили. Да и суд бы не принял сторону соцзащиты - участвовал я в паре похожих заседаний, где поводов для лишения родительских прав у психически больной матери было больше, и все они были на виду. Не лишили.
Подобные случаи находятся как раз в той законодательной нише, в которой ни психиатру, ни соцзащите практически ничего нельзя предпринять. Это оборотная сторона медали, на которой выгравированы наши с вами права и свободы. Это как раз тот случай, когда как-то реагировать, предотвращать или чего-то добиваться могут лишь близкие, родные и знакомые люди - если заметят, если возьмут на себя труд и если смогут преодолеть инерцию и сопротивление законодательства, которое, в принципе, и должно тормозить и сопротивляться, чтобы не дать зелёного света охоте на ведьм.
Journal information